- Можешь ли ты назвать тех, кто был с тобой у самых истоков?

С.С.: Конечно. В первом составе ВЫХОДА играли Михаил Брук, Александр Андреев, Андрей Заблудовский (ныне группа СЕКРЕТ), я. Сейчас из них со мной никто не играет, хотя, например, с Шурой Андреевым я поддерживаю довольно тесные отношения. Михаил Брук умер в 1983 году. Андрей Заблудовский уже оторванный ломоть. Нынешний состав фактически новый, не считая Олега Сакмарова, приходящего и уходящего флейтиста, самого великого флейтиста всех времен и народов, который кроме того играет во множестве групп, поэтому он почетный член группы ВЫХОД.

- Когда я давным-давно брала у тебя интервью для газеты «ИВАНОВ» («ИВАНОВ» №3, 1990 - Ред.), ты говорил, что в творчестве ты вдохновляешься музыкой Боба Марли и группы ДОРЗ. С тех пор твои авторитеты поменялись или нет? На кого ты сейчас ориентируешься?

С.С.: Я ориентируюсь только на себя. Но не в том плане, что я подражаю сам себе, я вообще никому не подражаю. Но корни остались теми же. Я действительно люблю музыку Боба Марли, Джима Моррисона, БИТЛЗ, РОЛЛИНГ СТОУНЗ и прочих добрых старых групп. В конечном счете, то, что я играю, сочиняю и пою, должно нравиться только мне и не должно быть похоже ни на кого из тех, кого только что перечислил. По возможности, конечно.

- А когда ты пишешь музыку, ты ориентируешься на акустическое исполнение или на электрическое? На сольное или на групповое?

С.С.: Я ориентируюсь на кайфовое исполнение. А остальное - как получится.

- И что получается, как правило?

С.С.: Последнее время получается больше электричество. А тот акустический состав, который играл последние лет пять, распался, потому что у людей есть серьезные дела, которыми они занялись. Например, Петр Акимов, виолончелист, теперь играет в оркестре... Зато есть не менее кайфовый электрический состав, который боеспособен и действует.

- Сергей, ты начинал примерно в те же годы, что и Гребенщиков или Майк Науменко, и во многих изданиях, посвященных музыке, тебя ставят в одну обойму с этими исполнителями. При этом БГ не знают разве что эскимосы, а твоя слава гораздо более локальна. Чем, по-твоему, это объясняется?

С.С.: Во-первых, неправда, что я начинал одновременно с БГ и Майком, я существенно припозднился: когда я еще ходил под стол пешком, я уже слушал записи Гребенщикова и тащился. А впервые услышав «Сладкую Н.» Майка я как раз подумал: «Черт побери, неужели я так не могу?» А что касается той самой славы, то, в сущности, не в славе дело, а в том, что делаешь и зачем. БГ и Майк всю жизнь знали, что они делают. Они шли одной дорогой и не сворачивали. А я, в отличие от них, всю жизнь метался, искал, занимался музыкой от случаю к случаю; дважды я имел трехлетние перерывы в деятельности и один раз - полтора года. Нынешний электрический состав собрался фактически после полутора лет молчания. Понятно, что люди, которые не окрылены какой-то крутой целью, и не могут ничего достичь...

- А чем объяснялись эти перерывы? Тебе не с кем было играть или просто не хотелось?

С.С.: Скорее не хотелось. Главное - не ломать себя: если не хочешь играть, то и не играй. Периодически наступает такой момент, когда думаешь: «Черт побери, а что, собственно говоря, я делаю? Ведь мне это уже надоело?» И думаешь, что уже теперь все, конец. Но помолчишь года два-три, а потом подумаешь: «Ан нет, не конец! Есть еще что-то...»

- Была у тебя старая песня «Инспектор ГАИ», где такой рефрен: «А то, что он машет дубинкой - таков его имидж, а то, что он дует в свисток - это тонкий пристеб». У теб самого есть какой-то имидж, или на сцене ты таков, каков и в жизни?

С.С.: Да, на сцене я такой, как в жизни. А в жизни не совсем такой, как на сцене. Я никогда не работал над имиджем. Возможно, это и плохо с точки зрения поп-музыки и поп-сцены, но вот так вышло, что обычно я предстаю таким, какой я есть.

- А как ты думаешь, каким тебя видит публика? На меня ты всегда производил впечатление беспредельно доброго и ласкового человека. Или это впечатление, создаваемое твоими песнями?

С.С.: Ну откуда ж я знаю, каков я на самом деле? Может быть, это и правильное впечатление, но я не могу за это ручаться.

- Ты можешь назвать какие-то общие черты своей публики? Это молодые люди, старые, хиппи, мажоры - кто?

С.С.: Аудитория довольно обширная. Я среди «своих людей» - публики - видел и хиппи, и мажоров, и панков, и всех, кого угодно. Сейчас по большей части это те молодые люди, которые выбрали не «Пепси-Колу», а ВЫХОД.

- Вообще создается впечатление, что твое творчество - в духе старой хипповой традиции, в духе поколения «Сайгона». Это так? Ты сам принадлежал к этому поколению?

С.С.: Тесно я никогда не общался с этим поколением, я принадлежал к нему так, от случая к случаю. Я действительно был обитателем «Сайгона» и часто присутствовал на всевозможных тусовках, но сам себя к «системным людям» никогда не причислял и не причисляю. А если, как ты говоришь, музыка в том духе... Ну что ж, значит то время и то поколение наложило отпечаток на то, что я делаю.

- В каких городах играла группа ВЫХОД - если вспомнишь, конечно, - и в каком городе тебе больше всего нравится играть?

С.С.: Больше всего мне нравится играть в стольном граде Москве, потому что больше всего я играл именно там и чаще всего приглашают именно туда. А играть нравится там, где тебя ждут и хотят слушать. В Петербурге тоже нравится, но сюда не так часто приглашают. Было еще множество всевозможных городов, но это два основных. ВЫХОД - не особо гастролируемая команда.

- А помнишь, на каких фестивалях вы играли?

С.С.: Примерно. Множество фестивалей было, всевозможных. Сейчас, слава Богу, они как-то отошли в прошлое...

- Почему же «слава Богу», по-моему, наоборот, очень жаль!

С.С.: Сейчас, на мой взгляд, время не фестивальное. Все эти многочисленные тусовки с 20-30 командами, которые отталкивают друг друга со сцены, потому что если не успеешь вылезти, то не успеешь сыграть... Все это довольно смешно...

- А в каких залах ты предпочитаешь играть? Или вообще для тебя оптимальный вариант - квартирный сейшн?

С.С.: Сложно сказать, потому что все зависит не только от объема зала, но и от настроения сиюминутного. Но вообще, должен сказать, что концерты проходят тем удачнее, чем больше зал. У бессмертной группы ВЫХОД как-то было несколько больших концертов, где количество народу превышало три тысячи. Но не менее удачно проходят сольные концерты, просто на квартирах. Раз на раз не приходится.

- Если развить твою мысль, получится, что для группы ВЫХОД оптимальной площадкой был бы стадион, типа СКК, «Олимпийского» и т.д.?

С.С.: Да, пожалуй. Но сейчас это невозможно в силу недостаточной раскрутки, но думаю, не за горами то время.

- Насколько я слышала, у тебя есть два магнитоальбома и два компакта, а есть ли еще какие-то записи?

С.С.: Откуда информация про два магнитоальбома?

- Просто у меня есть дома кассета с этими альбомами, «Непрерывность простых вещей» (или его еще называют «Брат Исайя») и «Не могу кончить».

С.С.: «Брат Исайя» и «Непрерывность простых вещей» - два разных альбома. Первый - акустика 91-го. Кроме того, есть еще магнитоальбомы «Знаем слово», «11-й этаж», «Рок-н-ролл не просто возраст», «Неудавшийся концерт в Москве»... Они когда-то были записаны, имели какое-то хождение, и до сих пор не оформлены в каком-то более приличном виде. Компакта два, скоро будет еще, он вот-вот приедет из Австрии в Москву. (Он уже приехал. ВЫХОД «Популярный Психоанализ», 1997, «Отделение ВЫХОД». - Ред.) А еще есть пластинка «Не могу кончить».

- «Выхода нет» - это сборник старых записей, или ты специально писал аранжировки для этого компакта?

С.С.: Это, грубо говоря, оригинальный альбом, записанный на одном дыхании. Я не писал для него аранжировок, полагаясь на вкус музыкантов, поэтому в нем присутствует некий сумбур и неорганизованность.

- Есть ли смысл для групп, подобных ВЫХОДУ, с камерным звучанием, рассчитанным все же на камерную аудиторию, выпускать компакты? Может, достаточно тиража на хорошо оформленных кассетах?

С.С.: Этого я не знаю, поскольку компакт делал не я сам, а мои друзья. Я обосновываю это тем, что кассеты - это такая вещь... Кому надо - тот и так перепишет. А компакт - его раз сделали, и он остался на века. Работа на вечность. Кассета разонравилась - ее взял и стер, а компакт лежит себе и лежит.

- Захотелось оставить свой след в вечности?

С.С.: Непременно. Это основная цель моего творчества. А для чего же еще работать? То есть можно работать на публику, можно на себя, можно для денег... Я предпочитаю работать на вечность.

- Какие книги ты читаешь?

С.С.: Всякие. В детстве я читал много фантастики, приключенческой литературы. Сейчас люблю историческую литературу, но периодически от нечего делать читаю детективы.

- Были ли какие-то книги, послужившие основой для песен?

С.С.: Думаю, что да, но сейчас не могу припомнить.

- Какие у тебя отношения с артистической питерской тусовкой?

С.С.: Весьма отдаленные. Я общаюсь много с кем, но так, по случаю.

- Ты любишь фолк-музыку?

С.С.: Я люблю много всякой музыки и никакую конкретно. Все мое творчество - сплошная эклектика. Вполне осмысленное бесстилье. Я обосновываю это тем, что приверженность к какому-то определенному стилю - это прежде всего узость мышления.

- В свое время интересным и модным считалось проявлять интерес к ирландскому, шотландскому фольклору, к группам типа СИЛЛИ ВИЗАРД, КЛАННАД...

С.С.: Я их слышал, но люблю больше ПОГОС, они тоже наложили на меня некоторый отпечаток. ПОГОС мне близки тем, что это такая раздолбайская, пьяная, вполне русская команда. А вот СИЛЛИ ВИЗАРД не нравится, потому что это занудная и совсем не русская группа.